Плюсы и минусы современной литературы

[Крошка Енот]

Стелла Елена, как дизайнер одного из крупнейших издательств России со всей ответственностью заявляю - это обложка херня полнейшая.
Что касается вашего текста, ну если это то, что я читала раньше, а вообще тут народ поговаривает, вы дюже автобиографичность уважаете, то мне жалко вашего читателя. Хотите, я сейчас сюда редактора приведу, профессионального, с образованием, которого у вас нет ни в одном месте, работающего в издательстве не один год и имеющий такой вес, что вы сдохнете под грузом его правок? Ну, хотите? Сегодня здесь только вы тявкаете. И засоряете наши головы таким вот автобиографичным барахлом, лучше побольше читайте, это полезнее.

[Крошка Енот]

Martisha, не надо путать божий дар с яичницей! Не стоит ставить Пушкина в один ряд со Стеллой Еленой, это в высшей мере неэтично по отношению к классику. А знаете, почему она не выкладывает вещь в сеть? Потому что народ читанет начало/кусок и вообще не купит книгу, а так хоть какой-то шанс есть.

[Крошка Енот]

Martisha, да, читала, а что?

[Крошка Енот]

Насколько я понимаю, это у Стеллы первая книга вышедшая в печать, на подходе еще четыре. Ее произведения искуйства вы можете прочитать, например по этой ссылке - http://zhurnal.lib.ru/c/chirkowa_s_e/

а вот вам и куски из ее нетленки

Эстель (прототип сама Звизда) - опытная наша
на всякий пожарный ссылочка на уважаемое издательство, чтобы меня в голословности не обвинили
АиФ Москва, выпуск 39 (377) от 27 сентября 2000 г.
http://www.aif.ru/online/moskva/377/aif39_47?print

Дорога до намеченного парка заняла ровно час, и за это время из Эстель окончательно выветрился весь алкоголь, а на смену ему пришло хмельное веселье – так счастлива девушка еще не была ни разу в жизни. В эти минуты весь мир словно находился под ее властью – до последнего человека – потому, что она несла смерть, нет, она сама стала смертью. Красивой, холодной, пьяной от счастья смертью, слегка дрожащей в предвкушении и абсолютно свободной.
Сразу от входа Эстель нырнула в кустарник, осторожно и бесшумно прокрадываясь вдоль многочисленных лавочек. Она искала одинокого мужчину среднего возраста и комплекции, твердо стоящего на ногах, но не выглядящего сильным. Как назло такой не попадался – лишь влюбленные парочки и шумные компании. Девушка бросила взгляд на часы – полчаса поисков заставляли поменять свои планы – но откладывать нельзя, когда еще удастся снова так хорошо все подгадать. И она притаилась неподалеку от пятерки молодых людей, явно расположившихся с пивом еще на долгое время.
Вскоре один их них направился в ее сторону, сопровождаемый шуточками товарищей относительно бережного обращения со столь сложным инструментом.
Правильно воспользоваться инструментом этот парень уже не успел – едва только он поравнялся с Эстель - та вынырнула из кустов, широко и неумело размахнулась ножом и ткнула в ямочку на горле под кадык. К удивлению девушки ее жертва не схватилась за нож, как в кино, не кинулась бежать и не произнесла не звука – мужчина просто медленно и некрасиво стал заваливаться набок, и Эстель сообразила, что надо его подхватить и опустить на землю мягко. При этом сама она под немалым весом тела тоже упала и больно разбила коленку. Но времени возиться с ранкой не было, вот-вот компания должна спохватиться собутыльника, и девушка несколько раз ударила ножом лежащего, ударила наугад куда-то в грудь, надеясь, что хотя бы один попал в сердце.
- Серег, ты там долго еще? – крикнули от лавочки.
Эстель от неожиданности оступилась и затрещала ветками
- Прямо медведь в берлоге, - прокомментировал тот же голос, - Место выбирает.
Под дружный смех компании Эстель взяла того, кто был Серегой, за руку и погладила ладонь – длинные пальцы, сильная кисть и неожиданное тепло.
«Я некрофилка или как?», - подумала девушка. Ей вдруг мучительно захотелось посмотреть, как выглядел убитый. Она боролась с искушением в течение нескольких секунд, а потом достала зажигалку, чиркнула на минимальном огне и в коротком отблеске увидела пухлые губы, мягкие каштановые кудри, пушистые ресницы и резной нос.
«Не Серега, а просто Есенин. Ну, прощай, красавчик», - мелькнуло в голове, и Эстель скользнула в заросли.

*******

Эстель, в принципе, уже была довольна, сыта и умиротворена, получив все возможные эмоции от убийства в полном объеме. Однако, она понимала, что основная часть плана еще не выполнена, ведь самое сложное - именно вынести труп, а не воткнуть в горло нож. А Эстель не имела ни малейшего понятия о том, как именно следует расчленять человеческие тела и возможно ли это вообще сделать кухонным небольшим ножом. Хотя… теперь было уже неважно, что теоретически реально, а что нет – на кону стояла ее жизнь – или она сможет реализовать задуманное или отправится в тюрьму.
Все целлофановые пакеты, имеющиеся в доме, девушка принесла к дверям ванной комнаты, прикинув, что на каждую часть тела понадобится по два-три – чтобы не протекло, ведь мясо на рынке пакуют не в один пакет, а в два не случайно. Голова лежала в раковине, потеряв все краски жизни – теперь ее холодные губы и застывшие глаза уже не притягивали Эстель, не манили ее к ласкам – это стал просто предмет, не больше.
- Как быстро теряется очарование, - сказала девушка, обращаясь к Маркизу, следившему за ней из коридора, - всего лишь 15 минут, и исчезло все, что было мне дорого.
- Мр-р, - ответил котенок
- Зато я насладилась сполна – а настоящее наслаждение всегда кратковременно, - философски заключила Эстель, берясь за нож.
Она сравнивала предстоящую ей работу с разделкой гуся для новогоднего стола, но ошибалась – все оказалось во много раз сложнее. Если с руками дело пошло довольно гладко, и девушке удалось относительно быстро отделить по суставам плечи, локти и кисти, то дальше ее усилия приносили минимальный результат. Время близилось к утру, Эстель, потная и обессиленная, рыдала над наполовину расчлененной тушей, рыдала от злости на свою физическую слабость, на тупой и маленький нож, на Сашины литые мышцы, на отсутствие помощников, на весь этот мир. Маркиз давно уже спал на любимом месте – в тазике для белья. В ванной стоял тяжелый тошнотворный, какой-то душный и парной запах – пытаясь отделить тазовую часть, Эстель распорола живот, и оттуда гроздьями выползали на глазах распухающие кишки. Ноги до колен валялись рядом с руками, разложенные по пакетам на полу, но пакеты тоже были слишком маленькие, и ступни торчали из них, напоминая девушке куриные лапы, цепляющиеся когтями за верх сумок. Уже не в состоянии сосредоточиться и мыслить здраво, Эстель тупо била ножом, куда придется, вымещая свою злость, и силы постепенно иссякали, а удары не приносили пользы.
Эстель поняла, что ей надо как-то мобилизоваться, иначе ничего не получится, и родители по приезде обнаружат в ванной дочь, бьющуюся в истерике, то, что осталось от Саши и полный набор улик для милиции. Вымыв руки, девушка курила на кухне, вслух командуя себе:
- Срочно успокоиться. Времени еще много. Я уже сделала колоссальную работу, дело за малым. Я не раскисла, у меня полно сил, я просто неправильно оценила ситуацию. Сейчас я аккуратненько зажму нос тряпочкой, вытащу все кишки – интересно, как медики запоминают всю эту вонючую кучу? – сложу их в отдельный пакетик и побрызгаю освежителем. Потом, не спеша, отделю ноги – на бедрах точно есть суставы, значит, это будет несложно, а остальную тушу разделю всего на 2 части – вполне хватит. И спокойненько раскидаю по сумочкам, а потом помоюсь и лягу спать… потому, что я умничка, и все получится.
Теперь, когда Эстель наметила себе точный порядок действий, дело и вправду пошло на лад. Ее чуть не вывернуло от зрелища каких-то мутных и слизистых кишок, но она закрыла глаза и упаковала их на ощупь, подумав, что в следующий раз обязательно наденет перчатки, а то запах как будто въедается в руки и вообще противно дотрагиваться. За несколько часов удалось справиться с остальными задачами – и где-то к 14.00 все 13 частей Сашиного тела стояли в коридоре, упакованные в 4 большие сумки. Эстель наскоро ополоснулась душем, пнула ногой ту сумку, где лежала голова, поставила будильник и, позвав Маркиза, заснула крепким сном, довольная собой и своими достижениями.

[Бес сахара]

Сообщение отредактировано.
С уважением, леди Винтер

[Крошка Енот]

Не, ну тут мы уже совсем перешли на личности.
Ну и что, что убила. Зато теперь она это красиво описывать может. Вот кто из современных авторов может похвастаться, что сам расчленял человека? Никто. А в жизни все оступиться могут. Да и для Стеллы это лишний пиар.
Давайте поговорим о писателях, которые по мнению Стеллы, станут классиками.
Сорокин за эпатажность - согласна. Хотя пишет он плохо и избито. Исключительно на эпатаже выезжает.
Пелевин... как сказать... У него проблемы с сексом. Он так много и часто о нем говорит, так часто использует слово йух, что тут однозначно какие-то проблемы.
Олди и Елинек - это грибы не нашего огорода, так что их в сторону.
Дьяченко.... я тут поспорю. В литературных кругах их не уважают за плагиат очень многих вещей.
Про Лукьяненко не заикайтесь. Человек рекламы. Наши редактора плюются, когда его читают.
Ник так давно исписался, что его в серьез никто не воспринимает. Это еще хуже Кинговской Башни. Хотя книги его интересны лично мне, с удовольствием читаю.
Улицкая, да. Эта станет классиком.

[леди Винтер]

Напоминаю еще раз: тема о плюсах и минусах современной литературы в ЦЕЛОМ, а не о книге Стеллы Елены в частности и уж тем более не о ее личности. Так что будьте добры придерживаться заданной темы и правил форума. В противном случае тема будет удалена, а пользователям вынесено предупреждение.
с уважением, леди Винтер

[леди Винтер]

Крошка Енот, а что можно сказать о Панкеевой?

[Крошка Енот]

это неправда, просто процент ее по сравнению с хламом низок. Да и не бывает так в условиях рыночной экономики, чтобы сплошные шедевры цвели.

А так хочется. Знаете, глаза болят всякую муру читать. И денег жалко. Вот реально жалко денег. Купишь какую-то бурду, а потом понимаешь, что можно было бы деньги на что-то порядочное потратить. Вот упомянутый тут Лукьяненко. Позиционируется как супер автор. А кто-нибудь кроме дозоров что-нибудь читал? Так вот, Дозоры - это единственное, что можно читать. Остальное (я бы еще вычеркнула отсюда Рыцарей 40 островов и Мальчик и тень) откровенный хлам. Бедный язык. Отвратительный сюжет. Такое чувство, что написано старшекассником-троечником.

[Крошка Енот]

Martisha, а я не претендую на истину в последней инстанции
Вы кем работаете? Это важно потому, что у каждой профессии есть свой побочный эффект. Я, например, как дизайнер, виже лабуду в виде обложек. А вот моих друзей редакторов тошнит от некоторых текстов за их абсолютную профнепригодность. Вот Семенова пишет отменно, а Лукьяненко совершенно безграмотен, от него наши плюются так, что передать не могу.

[Беська]

Зная что автор в прошлом убил человека, нет желания читать его произведения..........

[Крошка Енот]

Джейн Остин, сестры Бронте - это по сути ведь тоже любовный роман. Но ничто не мешает их книгам считаться классикой.

Они были революционерами! У нас, как бы мы не ерничали, таковой является Донцова (первое, что на ум пришло). Она конечно жанр не изобрела, слизала с Хмелевской, но у нас она была первой и за это ее уже можно уважать. Возвращаюсь к моим нежно любимым Бронте. Та же Джейн Эйр - это революция в человеческих отношений того времени, это эмансипация в действии, о которой тогда только говорили. Если сравнивать этот роман и его последствия с нашими допустим 70-ми годами, то, как сегодня сказал по телевизору один манекенщик, - "тогда было нельзя признаться, что я манекенщик, это все равно, что женщине гордо заявить, что она дешевая проститутка". А тогда Джейн не просто трудилась, она требовала от общества признания своих прав на свободу и счастье, пуская в ход все силы, стремясь отстоять свое достоинство, право на любовь, не склоняя ни перед кем головы, отвергая высокомерие и филантропические чувства тех, кто богаче и сильнее. Именно этим взяла и берет читателей Джейн Эйр. В чем же революционность романа, опять таки спросит меня дорогая Кей? А в том, что Шарлотта и Эмилия Бронте были женщинами и их героиня проявила такую неженскую смелость в своем романе! Стало быть этот роман не могла написать женщина! Да, вот такой вот поворот Критики их очень сильно гнобили, узнав, что они женщины (они раньше что-то как "братья" выпускали, стихи кажется, не помню уже). И еще Бронте, как и Теккерей, Гаскелл, Диккенс относились к английскому критическому реализму, их романы волновали общество своей манерой написания, поведением и мотивацией героев. А вот кого будет волновать поведение героев современной литературы, в частности Стеллы Чирковой - вопрос конечно интересный, так как Стелла Чиркова, увы, кроме как о себе ни о ком писать больше не может. Она даже историю по знакомству с уголовником-будущим мужем Мари, списала с себя (сегодня полистала книжонку, нда... все-таки бумагу жалко ). Кстати, Стелла, а когда Дмитрий вернется, вы как ему объясните наличие плюшевого Стеллы Ивана, как объясните нарушение Слова? Или вы об этом в следующей книге напишете? Мне просто очень интересно. Правда. Не примите за здоровый цинизм. Дмитрий ведь убил уже человека однажды, вы не опасаетесь за жизнь Стеллы Ивана? Возвращаясь-таки к теме нашего разговора, давайте вспомним Ирочку Денежкину. вы считаете, что вот это вот, кстати, она тоже получила литературную премию, можно публиковать? А Тетерского, Сакина и Анну Козлову? Вот это вот можно публиковать?
Вы понимаете, что современная литература, в частности литература таких молодых авторов, как наша Стелла Елена раскалывается на два, различных по своим тенденциям, лагеря. Первый, он же наиболее сейчас популярный, лагерь – критического натурализма, второй же ещё пока что не столь растиражированный, но уже стремительно набирающий силу – лагерь романтизма с элементами реализма. Я бы ее Эстель как раз к первому лагерю отнесла. Убила - написала, как дело было. Все правильно. Она "натуралист"! "Натуралисты" ведь напрочь откидывают какие-либо табу и условности, не стесняясь посвящают читателя (ультрасовременным языком изобилующим матершиной) в интимные, а точнее даже в порнографические стороны жизни их героев, прототипами которых, зачастую являются сами авторы.
Далее я вам приведу выдержки из статьи из газеты "Культура" моего друга в несколько урезанном, правда, варианте, в написании которой (чукча, увы, не писатель сам, чукча все больше ручками, фантазией да головой работает) я принимала самое непосредственное участие, как человек, который общается с редакторами и авторами напрямую.

"Так, например, Ник Лухмицкий написал целую исповедь о своей жизни (в определённый период), в "Мемуарах двадцатилетнего", где главной темой стал гомосексуализм – его проблематика, идеология и сосуществование с остальным миром. Надо отметить, что в отличие от своих коллег, Лухмицкий оказался наиболее сдержанным в изображении щекотливых сцен, чего нельзя сказать о таких писательницах как, например, Юлия Ким или Анна Козлова.
Ким в своей книге « Одна душа на двоих» из цикла «Библия-миллениум», так же подняла проблемы однополой мужской любви, но только «облачив» их в ветхозаветные мотивы.
Одним из самых неожиданных моментов романа, является – новая и очень... очень своеобразная, интерпретация боя Давида с Голиафом. Вместо поля битвы, библейские герои встречаются в душевой модного фитнес-клуба, а то, что у них там происходит, если честно, трудно назвать боем... хотя, конечно, если подойти к процессу с морально-психологической точки зрения, о чём видимо и говорит писательница, то безусловно юный, накаченный гомосексуалист Давид без пращи, а с огромным... но не мечом – побеждает великана Голиафа, который, от нанесённого ему унижения бьётся головой об кафель и умирает.
Анну Козлову в её романе «Открытие удочки» волнуют судьбы отечественных девушек «лёгкого» поведения (девяностых годов прошлого века), странствующих по миру в поисках зелёных банкнот.
Композицию произведения, в общих чертах, можно описать как : Камасутра с подробностями, но без картинок, рассказанная от первого лица девушкой в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, которую, сквозь, окружающее её похабство, мучает, что-то отдалённо напоминающее совесть. В результате она возвращается в Россию и родив ребёнка начинает жизнь сначала. Сквозь пошлость текста, Козлова всё-таки пытается обратить наше внимание на вопросы нравственности, в которых она, обвиняя свою героиню, в то же время защищает её – обличая (опять попавших под раздачу) политических «проституток» в двуличии. Мол, они в отличие от павшей Sweaty (героини романа) открыто клеймящий саму себя, за улыбкой скрывают их мерзость.
И если проанализировать и попытаться выудить эту общую идею современной «критическо-натуралистической школы» (не в коем случае не надо путать с «натуральной школой» Некрасова, Даля, Григоровича и других) то можно увидеть, что их всех волнует – нелёгкая жизнь юношей (пацанов) и девушек (тёлок) в рамках сегодняшней действительности. Они обвиняют старшее поколение – родителей и правительство, в несовершенстве созданных ими догматов, которые «забивают» молодежь, ущемляя её в свободе выбора, в особенности на любовном фронте, то есть - не адекватное отношение у некоторых взрослых к однополой любви. Ещё одной обязательной чертой творчества писателей этой школы является – эксперимент. Он присутствует почти во всех их произведениях, пусть то будет большая или малая форма, и чаще всего это эксперимент над самим собой, над своими чувствами. Денежкина, Козлова, Лухмицкий полностью открывают в книгах свою душу, выставляя читателю на показ все их комплексы, проблемы, переживания... Такая честность и главное смелость – практически не скрывая своего лица под маской героя признаваться публике в своих недостатках, есть, прежде всего, бесспорное достоинство автора, но тогда возникает вопрос, зачем же это всё обволакивать пошлостью? К чему, такие никому не нужные подробности – кто с кем спит? Это мало кому интересно, ну во всяком случае об этом пишут в журналах. У литературы, на мой взгляд, совершенно другая задача, она должна затрагивать психологию людей их внутренний мир, при чём не важно в каком жанре это будет написано. Так, например: «Мёртвые души» Гоголя и «Преступление и наказание» Достоевского по сути разные произведения, но тем не менее оба анализируют человека и его поступки. И опять таки не понятен смысл матершины. Для придания колорита? Но у Куприна в «Яме» или у того же Федора Михайловича в «Униженных и оскорблённых» колорита, мягко скажем не меньше, а мата нет. Разумеется, я никого не сравниваю, с выше упомянутыми столпами нашей культуры, но ориентироваться то надо на них, а не новоявленных западных «гениев»...конец цитаты. И это меня все пугает. Я не хочу читать мат, не хочу видеть, как прототип Эстель выкручивает суставы своей одноклассницы, а потом везет ее в двух мешках и закапывает в каком-нибудь Лоице-Трыкове.

[Крошка Енот]

Зная что автор в прошлом убил человека таким зверским способом, нет желания читать его произведения..........

Да ну перестаньте, Леонсия! Ну ошибся человек в юности, с кем не бывает. Мало ли у вас было ошибок? Это же не повод его теперь гнобить. Меня вот Котявка ее беспокоит. От осинки, как известно, не рождаются апельсинки. А там папа уголовник со стажем, вор-рецидивист, да еще убийца. Мама тоже, слава ее сатане (исключительно цитирование Стеллы Елены), хорошо хоть не повторная. Генетика там не на потрясающем уровне.

[Беська]

Ну ошибся человек в юности, с кем не бывает.

ну да, фигня какая...

[леди Винтер]

напоминаю еще раз: в этой теме мы не обсуждаем личность Стеллы Елены, это тема о литературе.